Пару дней назад, в период подготовки поста, посвященного Анне Кашинской, я по случаю опять оказался в Твери, и специально нашел установленный в 2008 году в центре города на Советской площади памятник ее супругу - Святому благоверному князю Михаилу Ярославичу, первому в русской истории главе государства, именовавшемся «самодержцем». А поскольку роль событий, пришедшихся на годы княжения Михаила Ярославича и его сыновей в истории Руси невозможно переоценить - они стали основополагающими для всех нас до настоящего момента, я подумал уделить этому отдельный очерк.

Всем известно, что наша первоначальная Русь - Киевская, каковой она и была до того момента, как в 1157 году Великим князем стал сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский, перенесший свою столицу во Владимир. С этого момента Русь стала Ростово-Суздальской (или Владимиро-Суздальской, что тоже самое), а Великие князьями были князья Владимирские. Так продолжалось около 150 лет и именно период княжения Михаила Ярославича явился периодом борьбы за новую Русь. Мы привыкли к словосочетанию «Московская Русь». А ведь по всем законам Русь должна была стать Тверской! И история возникновения Московской Руси даст сто очков вперед любому авантюрно-приключенческому роману!

Чтобы понять ситуацию предшествующую описываемым событиям давайте соотнесем отстоящие друг от друга на 200 километров (в те времена, сейчас - 170) Москву и Тверь того периода. Тверь и Москва были ровесницами, Тверь даже на полстолетия моложе, обе возникли как окраинные приграничные крепости Ростово-Суздальского княжества. И поначалу никто не предполагал, что со временем они пересилят таких политических «тяжеловесов» как Ростов, Суздаль, Владимир и Ярославль. Во время феодальных междоусобий войны не раз прокатывались по этим городам, не жалея ни храмов, не кремлёвских укреплений, ни население. И Тверь, и Москва жестоко пострадали от монголо-татарского вторжения в 1238 году. Но всякий раз оба этих города возрождались как Феникс из пепла. С одной только разницей, что богатая Тверь возрождалась приумноженной, а скудная Москва едва-едва в прежних своих пределах.

Тверь имела несомненное преимущество перед Москвой, которое выражалось в географическом положении Твери на великой торговой реке Волге, что, естественно, приносило тверичам огромные прибыли от торговли с восточными странами. Тверь была богаче Москвы, расположена на более выгодных торговых путях, отчего её торговля лишь незначительно уступала новгородской. Просто направленность торговых путей была иная. Новгород был ориентирован на торговлю с Западом, а Тверь по Волге - с Востоком. Торговле этой никто не вредил, потому что Волга, на всём своём тогда ещё не очень большом пути по русским землям, протекала по территории великого княжества Владимирского, а дальше - по землям Золотой Орды, ханы которой выдавали великому князю ярлык и охранную грамоту его купцам. Из Твери на север, торговый путь шёл через Новгород, где князьями были представители северо-восточных княжеских семей, породненных с Тверскими. Кроме того, контролируя Торжок, Тверь всегда могла усмирить необузданных новгородцев, закрыв подвоз южного зерна в северные земли. А если бы тверской князь стал бы ещё и Великим князем Владимирским, это означало бы полный контроль над всеми торговыми путями и процветание княжества. С момента перехода Твери в удел Александра Невского в 1247 году, она неуклонной и стремительно развивалась.

А что же Москва? В конце 13 - начале 14 веков Москва была центром крошечного удельного княжества, затерявшегося в лесных чащобах на западной окраине Владимиро-Суздальского княжества. В княжестве всего два города Москва, да с 1301 года Коломна, которую Даниил Александрович отторг у рязанцев. Какая может быть выгода от торговли по рекам Всходне (Сходне), Яузе и Москве, если самая большая из них Москва только в 1301 году оказалась от истоков до устья в пределах крошечного московского удела князя благодаря захвату Коломны, расположенной при впадении Москвы-реки в Оку? А из Всходни и из Яузы попасть в Клязьму можно было только через волоки. И ни Ока, ни Клязьма не контролировались москвичами. Волга же протекала не просто по территориям других княжеств, а больше частью по территориям главных врагов москвичей. При этом земледелие в московском регионе как сейчас, так и тогда носило рискованный характер. А произведения местных ремесленников никак не могли заинтересовать заморских купцов - они не носили какого-либо исключительного характера, отличающего их от продуктов других княжеств. Как центр мелкого удельного княжества Москва, в отличие от Твери, не имела дипломатических связей с зарубежными странами и дипломатических представительств этих стран. И самое главное - Москва не являлась центром епископии. Теория же об исключительном положении Москвы возникла тогда, когда в 1525 году игуменом псковского Елеазарова монастыря Филофеем была создана теория «Москва - Третий Рим», чтобы обосновать исключительность новой столицы еще в те времена, когда она была всего лишь одной из мелких крепостей и ничем больше.

А что было вокруг? Если посмотреть на карту русских земель первой четверти 14 века, то сразу бросится в глаза измельчённость княжеских владений и поневоле задашь сам себе вопрос: как такие могучие соседи, как Золотая Орда и Великое княжество Литовское позволили в северной части Средне-Русской равнины сформироваться единому русскому государству с Москвой во главе? Действительно, Литва - от Балтики до Чёрного моря; Орда - от Крыма до Ургенча. А между ними, как камешек между двумя жерновами, малюсенькое (даже в сравнении с другими княжествами) Московское княжество. Сам город Москва располагался в границах современных Кремля и Китай-города, в нём в первой четверти 14 века ни одного каменного сооружения.

И вот в этой ситуации неожиданно возникло противостояние Московского княжества со своим более богатым и сильным северным соседом - Тверским княжеством. Хотя изначально объективных предпосылок этому было немного. В Твери в этот период с 1282 года княжил племянник Александра Невского Михаил Ярославич. Согласно действовавшему тогда лествичному (т.е. «лестничному») праву престолонаследия, установленному еще Ярославом Мудрым, Михаил Ярославич вряд ли мог бы стать Великим князем, потому как перед ним в иерархии престолонаследников стояло 3 сына Александра Невского - Дмитрий князь Владимирский, Андрей князь Городецкий и Даниил князь Московский. Михаил же был сыном младшего брата Александра - Ярослава. То есть изначально Московские князья стояли на одну ступеньку выше Тверских в очереди на Великое княжение. А потому и особых напрягов в отношениях не было, потому что пока Михаил Ярославич был всего лишь удельным тверским князем, круг решаемых им проблем редко выходил за рамки его верхневолжского княжества, а уровень его ответственности заканчивался у престола великих князей владимирских, коими с 1276 по 1304 год являлись как раз его двоюродные братья, сыновья Александра Невского Дмитрий и Андрей.

Но события развивались своим чередом. В год венчания Михаила Ярославича с дочерью Ростовского князя Дмитрия Борисовича Анной в 1294 году между Дмитрием и Андреем произошла распря. Разбирать свои взаимные претензии они в качестве третейского судьи вызвали из Твери как раз своего двоюродного брата Михаила Ярославича. Рассудить то он их рассудил, уже после всего Дмитрий Александрович внезапно умер, и Андрей Александрович занял вожделенный владимирский престол. Дальше дела шли так. В 1304 году умер и сам Андрей Александрович, Великий князь Владимирский, обычно называемый по принадлежавшему ему уделу Городецким. А так как к этому моменту его младший брат Даниил князь Московский тоже умер, то Михаил Александрович князь Тверской стал Великим князем Владимирским, конечно же, сохранив за собою свой тверской удел. А самым важным тут является то, что пятеро сыновей Даниила Московского, в том числе Георгий (Юрий) и Иоанн (Калита) переходили в разряд изгоев, то есть изгонялись из очереди, как сыновья отца, умершего, и не успевшего дожить до занятия Великокняжеского престола на иерархической лестнице! Юрий Данилович правда тоже претендовал на Великое княжение, но Ордынский хан выдал ярлык в соответствии с законом Михаилу. Более того, именно Михаил Ярославич впервые в русской истории стал именоваться Великим князем Всея Руси, то есть он - первый русский самодержец! Это и определило смертельное противостояние Москвы и Твери. К этому времени княгиня Анна родила супругу сына Дмитрия, дочь Феодору, а потом ещё последовательно троих сыновей Александра, Константина и Василия. Фактически появилась новая Русь - Тверская, потому что при таком количестве наследников мужского пола кто-либо претендовать на Великокняжеский престол даже в долгосрочной перспективе уже не мог. Четыре княжича - кто мог сомневаться, что дело отца по усилению родной Твери не будет продолжено? Но московские князья смотрели на ситуацию по другому...

Дело в том, что как ни крути, самую высокую и единственную ступень в феодально-властной иерархии на Руси занимал ордынский «добрый царь» и путь к занятию её русским князьям был заказан. Кстати, он был также заказан и всем тем монгольским вельможам, которые не являлись потомками Чингисхана. А тут следует сказать, что летописи отмечают высокие личные качества князя Михаила Ярославича. Он был честен, благороден, соблюдал заветы и законы предков, а в битвах сам сражался в первых рядах. Его же племянники и оппоненты братья Даниловичи Георгий (больше известный как Юрий) и Иоанн (прозванный народом Калита, то есть по нашему «Кошелек»), подобно многим изгоям, были более амбициозны и совершенно беспринципны. Зная, что ордынские ханы предпочитают не вмешиваться в порядок престолонаследия, они нашли верный способ изменения расстановки политических сил в Северо-Восточной Руси в свою пользу. Через голову великого князя они напрямую связывались с ордынским «добрым царём», и, осыпая его подарками и лестью, как говорится «втерлись в доверие». И естественно не упускали возможностей и очернить своего двоюродного дядю Михаила Ярославича. Знакомая тактика, не правда ли? Удивительным образом без всяких изменений дожившая до наших дней...

Конечно, на стороне Михаила Ярославича был законный порядок, поэтому он смотрел сквозь пальцы на интриги племянников в Орде. Но гром грянул в 1312 году. В Орде умер хан Тохта, и на престол вступил хан Узбек. Именно он принял решение о исламизации Орды, что и проводил в жизнь в крайне насильственной форме под страхом смертной казни. А следует сказать, что со времён Чингисхана и благодаря его политике веротерпимости, спектр религий, исповедуемых кочевниками, был достаточно широк. Очень большая доля кочевников принадлежала к христианам несторианского толка. Несторианской конфессиональной традиции среди степняков была не одна сотня лет, многие ханские семьи исповедовали христианство или покровительствовали ему. Лучшие тумены хана Хулагу, захватившие Багдад и Дамаск, уничтожившие ассасинов и их «старца горы», дошедшие до Иерусалима, были как раз христианами. Результаты массовой исламизации в конечном счете имели кардинальное значение для событий на Евразийском континенте, потому что косвенно повлияли на объединение православных русских княжеств, которых в Орде как покровителе привлекало именно веротерпимость и даже покровительство традиционной вере подданных. Было так еще с того времени, как Александр Невский отклонил предложение латинян оказать помощь в борьбе с татарами в обмен на принятие католичества, а вступил в союз в Ордой, которая гарантировала сохранение традиционной веры. Кроме того, Орда в обмен на дань еще и обеспечивала военную поддержку и защиту, а во внутренние дела княжеств не вмешивалась, лишь формально утверждая Великих князей в соответствии с правилами престолонаследия. Но так было до Узбека. Теперь многое поменялось. Ясно, что если с такой лёгкостью хан Узбек выбрасывал из жизни своих собственных героев, то можно было догадаться, что с русскими подданными он вообще церемониться не собирался. Их внутренние разборки только облегчали ему властвование. И вскоре Узбек доказал это.

Почти три года Георгий, и чуть реже Иоанн, провел в Орде, охаживая Узбека. Не сразу, но ему удалось лестью, подарками, самоуничижением и наветами на Михаила скорректировать ранее принятое Узбеком решение, когда он утвердил Михаила Великим князем. Хану чересчур сильная Тверь была совершенно не нужна. А потому для усиления позиции Георгия Узбек счёл необходимым женить князя на своей родной сестре Кончаке, взявшей в крещении имя Агафья. Ради поддержания на Руси политической нестабильности золотоордынский хан даже позволил своей сестре сменить ислам на православие, хотя казнил даже своих сподвижников, не соглашавшихся на принятие ислама. Результат не заставил себя долго ждать. Георгий как только он смог собрать сколько-нибудь значимую рать отправился низвергать великого князя, причем в состав рати входил и монгольский контингент. В 1318 году Георгий Данилович, разоряя тверские земли и разрушая города тверского княжества, подошёл к Волге. Беспрецедентный для того времени случай: фактически Георгий учинил мятеж против своего сеньора, обладающего иммунитетом, полученным от верховного сюзерена. А формально против самого Узбека, передавшего Михаилу Ярославичу вместе с ярлыком на великое княжение часть властных прерогатив. Однако специфика ситуации состояла в том, что Георгий, не имея ни формальных, ни фактических оснований для мятежа, выступал против Михаила как ближайший родственник «доброго царя» Узбека.

Великий князь, его семья, бояре, дружинники, да и все тверитяне поняли, что Георгий добивается не столько верховной власти, сколько физического уничтожения главного своего политического противника. После недолгого совещания, было принято совместное решение проверить, насколько предположение это соответствует действительности. К Георгию были отправлены тверские послы, заявившие ему, что Михаил уступает великое княжение Георгию и оставляет за собою лишь свой тверской удел. Власть, приобретённая ценою крови и жизней подданных, ему не нужна. Однако, как и предполагалось, Георгий такие предложения не принял. Сражение, которое по мнению Михаила Ярославича, должно было остановить разорение тверской земли, стало неминуемым.

В сорока верстах от Твери Михаил Ярославич дал бой войску, предводимому Георгием Даниловичем и ордынским вельможей Кавгадыем. Сражение было невероятно упорным. И та, и другая сторона проявляли чудеса ратной доблести. Великий князь (недаром он воспринимался окружающими как былинный богатырь, достойный наследник славы своего великого дяди, героя Невы и Чудского озера) лично рубился в первых рядах, воодушевляя своим примером друзей по оружию, наводя панику в построениях противостоящих полков. Георгий Данилович, виновник столь ожесточённой сечи, ничем подобным в тот день себя не зарекомендовал. Напротив, проявив отменную трусость, он бежал с поля боя, бросив войска, Кавгадыя, младшего брата Бориса и жену Агафью. Найдя приют у новгородцев, самых неверных политических союзников и соотечественников, напрочь лишённых патриотизма, Георгий быстро настроил их против великого князя и во главе их полков выступил к Волге.

Чем же он привлёк на свою сторону новгородскую вольницу, быстро забывшую договора заключённые с Михаилом Ярославичем? Скорее всего торговыми привилегиями и обещаниями ослабления, а возможно и  уничтожения главного торгового конкурента на волжском пути - Твери. Торговой республике сильная Тверь тоже была помехой в её финансовой политике. К Москве новгородцы тоже любви не испытывали, но поскольку Москва была слаба, а Тверь сильна и богата, они поддерживали Москву.

Однако во время стояния на Волге, лёд которой был тонок, из-за чего переправиться через неё войскам не было никакой возможности, Михаил Ярославич осознал гибельность противостояния русских ратей, бессмысленность многочисленных жертв совершенно противоестественного по его мнению раздора двух князей. И он предложил Георгию временный и вполне приемлемый компромисс: Георгий получает находящихся в тверском плену брата, жену и новгородских пленников. Георгий согласился с предложением Михаила и они составили договорную грамоту, в которой Георгий именовался великим князем, новгородцы получали право свободной торговли на территории тверского княжества, а роль судьи, которому поручалось выслушать обе стороны и вынести вердикт, отводилась «доброму царю» Узбеку. Послали в Тверь за пленниками и тут выяснилось, что Агафья, любимая жена Георгия и она же недавно ещё любимая сестра Узбека Кончака, скоропостижна скончалась. Для тверичей, их князя и всей их дальнейшей истории это был смертельный удар в спину. Сразу обозначился далеко не оптимистический исход ордынского судилища: кара Узбека по отношению к Михаилу, который как заявлял Георгий, отравил Агафью, представлялась ужасной и неизбежной. Тверская княжеская семья надеялась на здравый смысл Великого хана, потому что никакого смысла убивать княгиню-ханшу у них не было. Они же же не малые дети, неспособные предвидеть самых очевидных последствий своих поступков. Неужели мудрый повелитель поверит явному оговору и примет сторону Георгия?

Суд в Орде состоялся в 1318 году: тройка в составе Узбека, Кавгадыя и Георгия Даниловича решила судьбу великого князя Михаила Ярославича. Председательствовавший в трибунале золотоордынский хан Узбек вынес князю смертный приговор на основании наветов двух других членов трибунала, не имевших решающего голоса. Для того, чтобы «доброму царю» Узбеку доложить суть дела в выгодном для себя свете, Георгий Данилович выехал в Орду значительно раньше тверского князя. Для того, чтобы на судилище в Орде иметь равное с Георгием положение, Михаилу тверскому также следовало заранее запастись на оппонента компроматом, угодливо льстить хану, быть по отношению к нему покорно ничтожным, а по отношению к Георгию жестоким и циничным. Ничего этого тверской князь не умел и не хотел делать, поскольку подобная мерзость была противна и несвойственна его натуре. Близкие Михаила Ярославича отговаривали ехать на явную расправу, сыновья предлагали взамен каждый свою кандидатуру. Но отец был непреклонен. Он знал, что Георгий ищет только его крови и стремился сохранить жизни своим сыновьям, чтобы было кому продолжить дело родителя и не отдать Тверь на разорение москвичам.

Приговор был объявлен не сразу. Русские князья вместе с ордой кочевали по южнорусским степям. О решении было объявлено когда орда откочевала к Дербенту. Вот как пишет об этом Костомаров: «Наконец, после двадцати-шести дневного томления за рекой Тереком, по ту сторону гор, 22 ноября, в среду, Кавгадый и Юрий Данилович с людьми своими подъехал к кибитке, где находился несчастный Михаил; в кибитку вошли убийцы, повалили князя на землю, и один русский, по имени Романец, вонзил нож в сердце страдальца. Когда Юрий и Кавгадый вошли в кибитку и увидели обнаженное тело Михаила, Кавгадый с суровым видом сказал Юрию: «Ведь он тебе старейшим братом был, словно отец; для чего же тело его лежит брошенное и голое!» Юрий приказал прикрыть труп епанчою. Видно, что хан колебался исполнить приговор суда, но Юрий настаивал и добивался смерти Михаила. Юрий мстил Михаилу и после смерти его: Юиевы бояре, которые повезли на Русь тело убитого, не допускали ставить это тело в церквах, а ставили в хлеву. Его привезли в Москву и погребли в Спасском монастыре. Юрий, получив от хана великое княжение, возвратился в Русь с большой честью; он вез с собой, как пленных, сына Михаилова, Константина, его бояр и слуг».

Но время прошло, Георгий утвердился в своей власти и, успокоенный видимостью лояльности к себе двух старших сыновей Михаила Ярославича, вернул Дмитрию Михайловичу младшего брата Константина и тверских бояр, получив за это выкуп в 2000 рублей серебром. А еще одному сыну  Александру Михайловичу он чуть раньше разрешил перенести останки отца в Тверь. При встрече раки с телом Михаила, мощи его были обретены нетленными и с этого же дня началось почитание его как святого мученика, а в 1549 году он был канонизирован в лике благоверных. Кроме того, до сих пор на гербе Твери изображена корона, символизирующая Михаила Ярославича - первого в русской истории главу государства, именовавшегося «самодержцем». А знамя Твери на одной стороне несёт изображение герба города, на другой - Михаила Ярославича и надпись «Михаил Ярославич, покровитель города».

Судьба и деяния первого русского самодержца Руси на этом были окончены. Но противостояние Москвы и Твери только усилилось - у Михаила осталось четыре сына! И старший из них - Дмитрий - принял на себя как крест обязанность отомстить за смерть оклеветанного отца. За эту маниакальную страсть к отмщению он получил прозвище «Грозные очи». После больших усилий, в 1325 году он добился от хана Узбека возвращения ему принадлежащий ему по закону как старшему сыну Михаила ярлыка на Великое Владимирское княжение, который все эти семь лет был у Георгия. Но совсем не это было нужно Дмитрию Михайловичу. Георгий, конечно, бросился в Орду к Узбеку разбираться, но в столице Орды Сарае его ждал Дмитрий Грозные Очи, который просто взял и прямо в Сарае перед кафедральным собором убил убийцу своего отца. При этом никто из сопровождавших Георгия не пострадал, никто не был убит, ограблен, взят в невольники или в заложники. Тело убитого князя отдали боярам, которые привезли его в Москву, где и захоронили в церкви Михаила Архангела. Иоанн Калита тут же принялся требовать, чтобы убийца его брата был наказан, лишён ярлыка на великое княжение, а тверичам был дан жестокий, но справедливый урок. На этом настаивали и новгородцы по причинам, ранее уже упоминавшимся. Но в этот раз Узбек не торопился. Он решал девять месяцев, после чего за свой невероятный по своей дерзости поступок Дмитрий был казнен в Орде в 1326 году. Но при этом Великокняжеский ярлык он опять-таки по лествичному праву отдал следующему брату - Александру Михайловичу. Русь по прежнему осталась Тверской!

Скорее всего это было сделано потому, что Тверь была на порядок богаче чем Москва, и интереснее сточки зрения сбора дани. Поэтому заодно Узбек и увеличил размер дани. А Александр оказался никудышным политиком и стратегом. Он не смог разобраться в ситуации и допустил две смертельные ошибки.

Первая касалась отношений со связующим стержнем русской земли - Православной церковью. С 1299 года митрополичья кафедра митрополита Киевского и Всея Руси располагалась во Владимире. В 1308 году митрополитом Киевским и Всея Руси был рукоположен Святитель Петр. И в противостоянии Твери и Москвы Петр занял сторону Москвы. В 1325 году Великий князь Александр Михайлович решил сменить неуправляемого митрополита Петра и заменить на более послушного. Но на Соборе народ отстоял предстоятеля Православной Церкви и тот, обидевшись на организатора судилища, в 1326 году уехал в Москву к князю Ивану Даниловичу Калите. Так, малоприметный городок на слиянии рек Москвы и Неглинной, сто пятьдесят лет существовавший как крепость на западных рубежах Владимиро-Суздальских земель, внезапно стал центром Русского Православия. Это была стратегическая ошибка.

Вторая ошибка была тактической, но не менее гибельной. Тверичи, обложенные увеличенной данью, выдержали недолго и в 1328 году убили ордынских сборщиков дани. А по Ясе Чингис-хана обман доверившегося являлся тягчайшим преступлением. С какой стороны не посмотри - тверичи совершили тягчайшее преступление, обвинив и убив ордынских чиновных людей в том, чего те делать не собирались. Александр этому не противостоял, а наоборот способствовал. Карательный поход Орды был страшен - Тверь, Кашин, Торжок были разрушены и полностью разорены.

Александр Михайлович как только он узнал, что пятьдесят тысяч ордынцев, а с ними московские рати во главе с Иоанном Калитой и суздальские рати во главе с князем Александром Васильевичем, посланные Узбеком, двинулись на Тверь творить естественное возмездие, он тут же сбежал в Псков, прихватив с собою семью. Новгородцы, опасаясь погрома и разорения своего имущества, в убежище ему отказали. И даже дали взятку карателям в размере тысячи рублей, чтобы те не особенно опустошали новгородские земли. Братья Александра Константин и Василий укрылись в Ладоге.

Главным же политическим результатом явилось то, что ярлык на Великое княжение достался исполнительному Иоанну Даниловичу Калите и за редкими, кратковременными исключениями навсегда остался за его прямыми потомками. То есть за московскими князьями. Произошло это в 1328 году и с этого года берёт свой отсчёт официальная история Московской Руси.

А Калита, следуя примеру своего старшего брата Георгия Даниловича, поставил себе задачу, во что бы то ни стало уничтожить Александра Михайловича, как его старший брат стремился к уничтожению Михаила Ярославича. Десять лет он гонял Александра по всему северо-западу Руси, привлекал митрополита Феогноста, чтобы тот отлучил от церкви псковитян, скрывавших у себя тверского князя. Новгородцы не впускали к себе Александра - так страшен им был Иоанн Калита, за спиной которого стоял золотоордынский хан. И литовский князь Гедимин, страшившийся нападать на русские земли - данников Золотой Орды, не мог обеспечить Александру надёжного убежища. Несмотря даже на то, что они были родственниками: брат Александра Дмитрий был женат на дочери Гедимина Марии.

В конце концов загнанный в угол он приехал в Орду вымаливать прощение. Как ни странно его помиловали, и даже вернули Тверской удел, управляемый его младшим братом Константином. Но Александр как был плохим политиком, так и остался. За короткий срок он сумел настроить против себя половину боярства своего удела, в результате чего многие вынуждены были покидать Тверь и искать правду у Великого князя Иоанна Даниловича Калиты в Москве. И снова все пришло к привычной для московских князей инстанции -ханскому суду. Узбек, как и положено, долго выслушивал московских адвокатов обиженного тверского боярства в лице Калиты и его сыновей Симеона и Иоанна, и решил вопрос ещё до появления в Орде самого Александра. Стоило ему появиться в ставке золотоордынского хана, как ему объявили волю «доброго царя», а через месяц, когда в Орду вернулись отъезжавшие на короткое время сыновья Калиты, Александра и его малолетнего сына Фёдора зарубили по приказу хана. Произошло это в 1339 году.

Всё незаметно и как бы само собою шло к полному поглощению Твери Москвою, однако Узбек не был заинтересован в создании мощного политического центра на Руси и, следуя своей излюбленной политике «разделяй и властвуй», а также созданию устойчивых противовесов, сохранил Тверское княжество, как напоминание москвичам о том, кто вершит судьбу русских земель. Но как известно в этом мире все зыбко... В течение двух лет политика Литвы, Твери, Москвы и Орды изменилась радикально, что привело к новому распределению сил в упомянутом квартете.

И моментально система взаимоотношений, долго и большой кровью создававшаяся, принялась разваливаться. И не ирония ли судьбы, что Тверская Русь не дожила до этого момента всего три года! Если бы Александр Михайлович был чуть-чуть осмотрительнее, мы бы все жили в совершенно другой стране, другой Руси. Да и существовала ли бы она вообще - Русь? Кто знает...

Потому что даже после тотального поражения тверские князья не желали смириться с утратой гегемонии в Северо-Восточной Руси, искали способов вернуть силой былую власть. И совершенно естественным образом заранее стали переориентироваться на противника Орды, соизмеримого с ним по силам - Великое княжество Литовское. Первым стал еще Дмитрий Грозные Очи, который женился на дочери основателя государства Гедимине, но этот брак никаких выгод ему не принёс - Гедимин не готов был к открытому противостоянию с Ордой, поэтому в годы его правления Северо-Восточная Русь не подвергалась разорительным набегам литовских войск. Следующий этап сближения Твери с Литвой наметился еще в годы изгнания Александра Михайловича, когда тверской князь, скрываясь от Иоанна Калиты, вынужден был искать убежище у Гедимина. Гедимин практиковал в Западной и Юго-Западной Руси политику захвата этих территорий через браки своих сыновей. И хотя сам он не рисковал открыто противостоять Орде, зато его потомки от такого союза получили моральное право вторгаться на земли ордынских данников-вассалов, при этом отодвигая границу великого княжества Литовского на восток и на юг. Тогда Александр Михайлович в общих чертах договорился с Гедимином о браке его сына Ольгерда с дочерью Юлианой, если с первой женой Ольгерда что-либо произойдёт. Только после этого Александр вернулся на родину, где, как мы уже знаем ему уже была уготована расправа.

После смерти Гедимина семеро егосыновей четыре года воевали за первенство в своём немалом уже литовском государстве и лишь в 1345 году междоусобица прекратилась, а оставшиеся Ольгерд и Кейстут договорились о сферах влияния. Кейстут стал контролировать северные и западные пределы Литвы, на которых постоянно вспыхивали приграничные конфликты то с Тевтонским орденом, то с Польским королевством. А Ольгерд возглавил экспансию на Русь. Его первая жена умерла и тут очень кстати оказался его второй брак с тверской княжной Юлианой, о котором заранее договорились их родители. Приняв в крещении имя Александр, он уже не казался русским князьям диким язычником и многие из них вслед за тверскими князьями, сыновьями Александра Михайловича, всё чаще и чаще переходили к нему на службу. Естественно, наибольших успехов на этом поприще Ольгерд достиг в захвате южнорусских земель, потерявших способность к сопротивлению. Но так как эти земли были данниками Орды, то столкновение двух гигантов стало неизбежным.

В такой ситуации золотоордынский хан Джанибек, сын покойного Узбека, уже не мог сдерживать Москву в её стремлении уничтожить Тверь, как политического конкурента. Потому что враг Твери автоматически становился врагом Литвы. Конечно, и Джанибек не был настроен до бесконечности потворствовать возвышению Москвы, от чего постоянно ставил её на место, даже решал её территориальные споры с Рязанью в пользу последней, но воевать с Литвой предпочитал чужими руками. Частые визиты в Орду великого князя Семеона Гордого, преемника Иоанна Калиты, свидетельствуют о постоянной коррекции совместных усилий по предотвращению литовской экспансии и о размерах вознаграждения Москвы, проводившей на благо Орды активную антилитовскую политику.

В Твери же в это время возникло два взгляда на дальнейшую судьбу княжества и, естественно, на дальнейшую его ориентацию. Старшее поколение, представленное последними сыновьями убиенного в Орде Михаила Ярославича, Константином и Василием, людьми осторожными и много претерпевшими от вероломства московских князей и ордынского произвола, разумно полагало, что Тверь, как малый камешек, оказавшийся между огромных жерновов, рано или поздно будет перетёрта двумя политическими гигантами Ордою и Литвой, а выиграет от этого только Москва, по крупицам наращивающая свой потенциал.

Совершенно другими людьми были младшие сыновья Александра Михайловича, для которых рассказы старших об ужасах ордынско-московских погромов в семье и в княжестве были пустым звуком. Им нужна была ни много, ни мало Великая Тверь, гегемон в Северо-Восточной Руси, и на меньшее они не были согласны. Но для этого требовалось держаться в одной упряжке с Литвой и, в первую очередь, взять власть в самой Твери, то есть кому-нибудь из них стать тверским князем. Так к 1346 году в Твери начались распри между дядями и племянниками.

Для разбирательства обе стороны были вызваны в Орду и там Константин Михайлович неожиданно скончался. В результате, в 1365 году в Орде, где к тому времени уже восемь лет после убийства Джанибека продолжались внутренняя борьба за власть, тверским князем был поставлен младший сын Александра Михайловича Михаил Александрович, активный сторонник Литвы и  последовательный противник Москвы, одержимый идеей возрождения былого величия Твери. Василий, его дядя, последний, оставшийся в живых сын Михаила Ярославича, в это время правил своим маленьким кашинским уделом, и не имел ни желания, ни возможности противостоять племяннику.

Верный выбранной политике Тверской князь Михаил инициировал Ольгерда к нападениям на Москву. Подготовка к вторжениям не стала тайной для московских властей и они принялись лихорадочно готовиться к отпору литовского нашествия. В короткое время взамен обветшавших дубовых стен Кремля, построенных Иоанном Калитой, были возведены белокаменные стены с мощными башнями. Псковские, тогда лучшие на Руси, каменных дел мастера создали в Москве неприступную крепость, которую Ольгерду ни в тот, ни в другие разы взять не удалось. План Михаила не удался. Отразив Ольгерда и, почувствовав силу, юный московский князь Дмитрий Иванович, будущий «Донской», руководимый митрополитом Алексием, приступил к созданию широкой антиордынской коалиции. В борьбе в Тверью Москва за неполных 50 лет из захолустного княжества превратилась в силу, способную противостоять Орде. До Куликовской битвы оставалось немногим более 15 лет...

Такова была короткая история Тверской Руси... Начинался новый этап в русской истории, можно сказать, первый этап истории Московского государства. В XIV веке Северо-Восточная Русь взяла на себя объединительную миссию, и какое княжество возглавило бы этот процесс, для процесса формирования нового русского государства не имело значения. Но не было всё равно людям, находившимся в этом процессе и действовавшим по его суровым законам. И для меня история - это не абстрактные социальные или классовые процессы, а живые люди, их поступки, решения, мотивы, победы и поражения. Надеюсь я смог вам это проиллюстрировать.

Читайте также:

• Бежецк. Часть 4. Две Анны.

При работе над очерком я использовал материалы
своего соавтора, историка А.А.Краевского.