(Click for open maximum)

«ОСНОВАТЕЛЯМ!..»

В 1978-79 гг. в Москве появились и на­чали действовать секции экзотического и волнующего, покрытого мраком легенд и домыслов - восточного боевого искус­ства - каратэ.

Пришлось это время на некоторый спад популярного в 1973-76 гг. - также японс­кого вида борьбы дзю-до.

Прозанимавшись несколько лет этим ви­дом борьбы (несколько надоевшего одно­образным протиранием дзюдо-ги о тата­ми),также в связи с поступлением в ВУЗ, мне пришлось на некоторое время оставить спорт.

Самостоятельные занятия (большей ча­стью урывками) со штангой не давали же­лаемого полноценного выхода энергии. Пробы заняться другими видами спорта удовлетворения не приносили. Хотелось чего-то динамичного, требующего полной от­дачи физических сил и нервной энергии...

И вот в конце 1978 - начале 1979 года после нескольких напряженных лет первых курсов института, когда появилось немного свободного времени, мой одноклассник, ко­торому удалось не только попасть в сек­цию каратэ, но и, в течение нескольких месяцев выучить названия стоек, блоков, ударов и "умевшего" показать "класс" этих приемов, привел меня к первому сэмпаю. Я считаю, что это был один из немногих шансов, когда мне повезло - я попал на тренировку секции карате Кекусинкай.

О каратэ тогда уже прошли несколько публикаций, телерепортажей - на улицах иногда слышалось хриплое приветствие "осу" наших "уверенных в себе" каратэк. Названия школ Сётокан, Сонэ, Вадо-рю, знаменитого клуба при Университете Си-то-рю были известны даже не специали­стам каратэ. Но! Но у бойцов всех вышепе­речисленных школ, с большим уважением звучало малоизвестное и внушавшее ро­бость название одного из "жестких, кон­тактных" стилей Кекусинкай.

На улицах все чаще можно было увидеть парней, да и девушек с "набитыми" суста­вами кулаков. Все это не могло не подстег­нуть азарта тренировок, который нисколь­ко не уменьшился после первых кровавых мозолей на стопах, отбитых голеней, ребер (друг друга не щадили - ведь чем ЗАНИ­МАЕМСЯ!),

Еще раз повторюсь, что мне повезло по­пасть именно в Кекусинкай (в чем с каж­дым годом занятий я все больше укрепля­юсь).

Тогда в столице звучали "легендарные" фамилии сэнсэев. Но самым заворажива­ющим было имя А. И. Танюшкина - учив­шегося у самого Анджея Древняка, и ос­новавшего первую (считавшуюся элитной) - школу на "Войковской". Уже тогда бы­ли известны по Москве имена его учеников, достигших высоких, по тем временам, уче­нических поясов: Игнатова, Бахтина, Нико­лаева, Маркова, Немчинова, Шурупова, Су­слова.

О том, чтобы попасть на тренировку к сэнсэю не приходилось мечтать, но в силу обстоятельств (связанных с обучением в ВУЗе) мне удалось по нескольку месяцев отзаниматься у А. Маркова, Ю. Шурупова, Е. Климачёва. Это позволило расширить теоретические познания о нашем стиле и усовершенствовать технический арсенал приемов и техники кихона...

А затем настали всем известные, черные времена, когда закрывались клубы, секции, преследовались люди, обучающие каратэ. Была потеряна для спорта и секция при СК "Локомотив" - возглавляемая тогда уже профессиональным тренером О. В. Игнато­вым.

Но как нельзя остановить морского при­лива, так нельзя было остановить энтузи­астов каратэ. Многие ученики, оставшись без инструкторов, объединились в секции под масками гиревого спорта, рукопашно­го боя, атлетизма - но как бы ни называл­ся клуб, основу в нем составляли поклон­ники каратэ.

Объединившись в конце концов с не-" сколькими знакомыми (ранее занимавши­мися в одной секции) и присоединившись к ядру бывшей секции "Локомотив" - ны­не известными инструкторами (А. Базо­вым, С. Кузьминым, В. Петуховым, А. Цы­ганковым, В. Хлебниковым, Р. Кимом), нам удалось надолго пристроиться в клубе при ЖЭКе, на Карамышевской набереж

ной. Трудились на тренировка до десятого пота, не щадя ни себя, ни партнеров. Но чувствовалось, что нам не хватает тренера, мы как бы застыли на одном уровне и про­должали лишь шлифовать то, что мы знали и умели до этого.

Потом на месяц я выпал из тренировоч­ного цикла (начиналась практика в инсти­туте). А когда появился в зале, то не узнал моих бывших партнеров - у них "вдруг" появилась небывалая ранее четкость в ки-хоне, жесткость в атаке, определилась отточенность определенных боевых связок.

Оказывается за время моего отсутствия ребятам удалось уговорить Олега Василье­вича Игнатова, несмотря на существующие запреты, возобновить тренировки. И вот тогда началась настоящая работа, с нас сошли не то что десятый, а все остальные поты. За короткое время наша "стихийная" группа превратилась в секцию с жесткой дисциплиной. Ребята, стараниями сэмпая за короткое время прониклись правильным пониманием задач, ставимых перед секцией и каждым в отдельности, подтянулись до требований кихона (тогда еще 'существу­ющей квалификации с 8-го по 1 кю). Олег Васильевич провел несколько аттестацион­ных экзаменов, тесты которых удалось сдать не всем, что еще более подхлестнуло нас.

Тренировки продолжались в неослабева­ющем интенсивном режиме: не всем уда­лось преодолеть этот рубеж, но оставшиеся бойцы постепенно достигли уровня, соот­ветствующего требованиям того времени. Дальнейшее развитие нашего стиля, я ду­маю, известно даже сегодняшним нович­кам...

Высокие инстанции наконец-то поняли, что проще регулировать работу организо­ванных секций; была создана федерация во­сточных единоборств.

Наша секция, практически в полном со­ставе, составила' костяк спортклуба Мо­сковского авиационного института, кото­рый по праву, возглавил Олег Васильевич. Через несколько месяцев ученики старших степеней стали вести тренировки в группах начинающих, и вот тогда только мы поня­ли, чем обязаны Олегу Васильевичу, кото­рый за время занятий создал из нас - начи­нающих, но инструкторов каратэ, о чем мы не могли даже мечтать, начав заниматься. За год с небольшим имя СК "МАИ" заняло достойное место в ряду других клу­бов, дружески соперничающих на татами, как в Москве, так и в России.

Наш сэмпай не остановился на достигну­тых результатах - постоянно повышая свою квалификацию, участвуя в междуна­родных сборах, аттестациях он постепенно достиг степени III дана.

Стараниями сенсэя были воспитаны по­бедители и призеры Москвы, России, дру­гих республик и областей, куда выезжала наша немногочисленная сборная.

Олег Васильевич по праву занял ответст­венный пост в президиуме Федерации Кеку­синкай, сначала СССР, а затем России.

Эта работа, а также многочисленные ко­мандировки, проведение сборов, аттестаци­онных экзаменов, не позволяют сэнсэю в настоящее время уделять много времени клубу - но мы, его ученики, стараемся поддерживать традиции Учителя -- переда­вать через себя его опыт ученикам.

В настоящее время практически все, кто начинал тренировки у Олега Васильевича, достигли высших ученических степеней, ве­дут секции, участвуют в спортсборах, зако­нчили курсы инструкторов при спорткоми­тете России, имеют дипломы тренеров. Но несмотря на такую самостоятельность, все­гда когда возникают вопросы, трудности, нужен совет, мы идем к нашему Учителю, Тренеру с большой буквы Олегу Васильеви­чу Игнатову и ни разу не почувствовали себя обременительными для него, у сэнсэя всегда находится совет, участие, время для консультации.

И в день 50-летнего юбилея, нам хоте­лось бы пожелать Вам, Олег Васильевич, здоровья, спортивного долголетия, сча­стья, успехов в работе, радости в жизни, оптимизма, душевной теплоты - которой у Вас хватает на всех учеников и занима­ющихся.

По поручению инструкторов

СК "МАИ"

"Осу"

А. УСОЛЬЦЕВ

ГВАРДЕЕЦ КЕКУСИНКАЙ

2 мая 1995 г. исполнилось 50 лет Олегу Васильевичу Игнатову - од­ному из тех, кто оказался у исто­ков отечественной школы Кекуси-нкай, составил ее славную гвар­дию. Еще в начале 70-х годов О. В. Игнатов избрал каратэ Кекусинкай как Путь Жизни. Верность идеалам и духу Будо-каратэ сохраняет он и поныне. Известный мастер, мето­дист, один из ведущих рефери, ис­полнительный директор Федера­ции, О. В. Игнатов имеет неоспори­мый авторитет у всех привержен­цев Кекусинкай. Неподдельную любовь снискал он у своих учени­ков, для которых, как в прежние годы, он остается "Васильичем". За этим ласковым именем - осо­бое отношение к наставнику и дру­гу, к человеку неизменно добро­желательному, но строгому, при­нципиальному и требовательному, сдержанно   немногословному,   но чуткому, отзывчивому и легко ра­нимому, человеку глубоко поря­дочному с обостренным чувством справедливости и удивительно скромному. Богатый внутренний мир и образованность О. В. Игнато­ва в силу "добродетели скромно­сти" во многом остаются для окру­жающих тайной. Лишь в общении с "Васильичем" приоткрываются грани его непростого характера. Юбилей Олега Васильевича - за­мечательный повод для того, что­бы сделать несколько новых штри­хов к знакомому портрету этого достойного и уважаемого челове­ка.'^-

В моей судьбе О. В. Игнатов сыг­рал решающую роль как первый наставник в школе Кекусинкай.'Он помог открыть глаза на каратэ как традиционное боевое искусство. Все началось с разрешения прийти к"концу тренировки его секции на "Войковской" в начале лета 1977 г. По рекомендации В. С. Кузнецова, уже занимавшегося в секции, он согласился проконсультировать меня относительно исполнения в школе Кекусинкай ката Сантин (в то время я изучал традиционные ката разных школ и стилей). Мощ­ная концентрация и Ибуки в испол­нении Игнатова сразу же породили ощущение его причастности к на­стоящей школе. Однако более все­го поразила атмосфера трениров­ки. Я впервые увидел инструктора, который "пашет" вместе с учениками, время от времени вытирая заливающий глаза пот. Пол и сте­ны зала были мокрыми... Эта ат­мосфера самозабвенного увлечен­ного труда в секции Игнатова без­условно была решающим факто­ром отбора учеников и лучшей "агитацией" за школу Кекусинкай. Пример Игнатова определил и мой личный выбор. У меня по­явилась тогда возможность по­пасть в "блатную" секцию А. Штур-мина, который вто время был едва ли не главным "авторитетом" в ми­ре полуподпольного каратэ. Атмо­сфера его секции на "Маяковке" была решительно иной, начиная с конъюнктурно демагогической цитаты из работы В. И. Ленин о преступности отказа овладеть оружием врага (именно таким вы­ставлялось каратэ правоверному советскому человеку*) и кончая нескрываемым высокомерием ин структора ко всем школам и сти­лям кроме его собственной. Уче­ники на "Маяковке" не столько тренировались, сколько прохлаж­дались. После нескольких техни­ческих действий они должны были слушать байки про старых масте­ров каратэ и отбивать десятки по­клонов. С галерки, наблюдать с ко­торой я получил высочайшее раз­решение, увидел я и спарринги. Они также разительно отличались от реального стиля Кекусин - как своей очевидной условностью и внешней демонстративностью. Именно тогда в сознании отчетли­во сложилось решение: "Если Иг­натов меня не возьмет, буду трени­роваться лучше сам, чем пойду в "привилегированную школу Шту-рмина". Мне, однако, повезло. Иг­натов взял меня в свою секцию и немало сделал, чтобы направить на путь истинный..."

У О. В. Игнатова я многому на­учился в плане методики обучения и организации учебно-тренировочного процесса. Именно ему я неиз­менно отдавал на экспертизу свои первые самиздатовские работы о философии каратэ, технике и ката Кекусинкай.  Видя серьезность моих поисков,  Игнатов относился  к  ним  благосклонно,  никогда  не отказывал   в совете и помощи. Я считал для себя счастьем иногда провожать его от станции метро "Пушкинская" до станции "Мая­ковская"  (где он тогда  работал) получая возможность по дороге обсудить интересующие меня воп­росы. Помогал Олег Васильевич и с философской литературой, тог­да чрезвычайно труднодоступной. Он вообще заботился о духовном воспитании учеников, собирая их время от времени для бесед или посещений музея Востока. Так или иначе ему удалось сплотить вокруг себя сообщество учеников, сохра­нивших с "сэмпаем" духовную связь и поныне.

Человечность О. В. Игнатова по отношению к ученикам сочеталась с глубочайшей преданностью об­щему делу. Он один из первых рискнул стать профессиональным тренером каратэ в "Локомотиве" в тот неустойчивый период, когда была создана первая советская Федерация каратэ, и когда для "бесконтактников", оказавшихся у власти, школа Кекусинкай была "бельмом на глазу". Несмотря на отсутствие специального образо­вания, у Игнатова были все задат­ки профессионального тренера, не говоря уже о прекрасном знании соответствующей методической литературы. К сожалению, его де­ятельность в "Локомотиве" была насильственно пресечена в связи с роспуском Федерации каратэ и запретом на обучение. Одному Богу известно, какую душевную травму пережил О. В. Игнатов, вы­нужденный заняться прежней ра­ботой... Однако он всегда был го­тов вернуться к профессиональной деятельности в области каратэ. Осуществить это удалось лишь спустя десятилетие, когда О. В. Иг­натов по праву вошел в руководст­во Федерации Кекусинкай и продо­лжает щедро отдавать свои силы и талант развитию нашей органи­зации и школы. Известно, что толь­ко тот, кто отдает - получает. По­лучает то, что имеет подлинную духовную ценность. Таков и наш Олег Васильевич. Пожелаем же ему здоровья, стойкости и неиз­менного Восхождения на избран­ном Пути.

* Любопытно, что оправдание для занятий каратэ стиля Дзесин-мои в органах несколько позже на­шли в том, что каратэ было объяв­лено "оружием пролетариата".

В. ФОМИН