Итак, посещение маленького городка Бежецка в Тверской области уже подарило мне два неожиданных открытия. Но главное открытие ждало меня впереди. Я вышел из краеведческого музея и поехал по центральной улице в центр. Неожиданно слева я увидел странный памятник из трех фигур. Странность его была в том, что эти три фигуры как бы не были связаны между собой, хотя располагались на одном цоколе. На высокой колонне стоял бюст, рядом на стуле сидела женщина, а впереди стоял человек с книгой. Я сдал задним ходом, остановился на противоположной стороне дороги и, не имея возможности разглядеть подпись под памятником, попытался понять что же это такое и что связывает эти фигуры. Поза, в которой сидела женщина, шевелила какие-то глубокие ассоциации. Наконец, я понял, что скульптура очень напоминает Анну Ахматову с самой известного своего изображения на картине Альтмана.

Я перешел дорогу и увидел подпись на цоколе: «Николай Гумилев. Анна Ахматова. Лев Гумилев». Вот так совершенно неожиданно я выяснил, что Бежецк - родовое гнездо самой известной поэтической пары за всю историю России, подарившей миру гениального сына - автора теории этногенеза и основателя евразийства. Для меня, в связи с моими историческими путешествиями, это была знаковая находка. Тем более в связи с моей любовью к русской поэзии. Я с трепетом отношусь к идеям Гумилева, в том числе и об особом пути России как цивилизации нового типа - евразийской. А его судьба - судьба воина духа - вообще может быть примером стойкости и победы человека над самыми неблагоприятными обстоятельствами. Но тогда я еще не был по настоящему знаком с удивительной, подлинно воинской, судьбой основателя акмеизма Николая Гумилева и трагическом кресте Анны Ахматовой...

Три месяца я не мог приступить к этой теме. Но как-то все к подталкивало к тому, чтобы закончить тему Бежецка. Неожиданный разговор с Максом Дедиком в Чехии в апреле, когда он сам неожиданно заговорил о Гумилеве. Серия художественно-документальных фильмов об Ахматовой, прошедших на «Культуре» пару недель назад. Имя Льва Гумилева, неожиданно всплывшее в каком-то ток-шоу, которое я краем глаза смотрел. И я подумал, что лучше написать как получится, а там посмотрим. Хоть я и не знал (да и сейчас не знаю) как передать все то, что я прочитал об этих трех людях.

Воины духа - по другому я сказать не могу. Выстоявшие и не сломленные в противостоянии со всей мощью и нечеловеческой жестокостью государства. Николая Гумилева расстреляли, но не сломали. Ахматову бесконечно травили на протяжении более сорока лет, иногда не давая даже заработать на кусок хлеба, но не сломали. Льва Гумилева трижды арестовывали, один раз даже приговорили к расстрелу, продержали в лагерях около 12 лет, но не сломали. Пассионарии - по теории самого Гумилева - в чистом виде. Но как известно, государству пассионарии нужны в моменты своего создания или расширения, но затем они мешают и даже более того - опасны. Именно поэтому «революции всегда пожирают своих родителей». И хотя «избыточная энергия» семьи Гумилевых была направлена в совершенно в иную плоскость- в творчество и науку - это ничего не меняет: для государства пассионарии опасны просто фактом своего существования. Так как полученную  свыше пассионарность указами и распоряжениями контролировать невозможно. А потому ее надо уничтожить. И проще всего - физически. Сегодня мой пост о Николае Гумилеве, в которым власть поступила так, как было проще всего.

Николай Гумилев

Каждый человек, считающей себя русским, должен знать, что в русской поэзии был «Золотой век» - период творчества Пушкина и его друзей, Грибоедова, Лермонтова, Фета, Тютчева, то есть первая половина 19-го века. Фактически это период создания живой русской поэзии. Ясность образов, реализм, характерность - вот отличительные черты поэзии Золотого века. А вот конец 19-го - начало 20-го века принято называть «Серебряным веком русской поэзии». В этот период появилось огромное количество новых имен, создавших совершенно иную эстетику стиха - образность, полутона, символизм. Появилось огромное количество новых стилей и направлений - футуризм, символизм, акмеизм, имажинизм и еще десяток менее известных «измов».

В связи с доминированием «советского реализма» многими долго считалось, что русская поэзия началась в «Золотом веке», а закончилась в «Серебряном». То, что называлось поэзией в СССР - агитки, оды труду, поэмы о страстях в литейном ковше и рифмование лозунгов - ею не являлось. Развал Советского Союза и появившаяся возможность знакомиться с доселе запрещенными поэтами показала, что это не так. Просто настоящая поэзия ушла в подполье, и большинству просто не знакома. Как не знаком современному жителю России и один из ведущих поэтов Серебряного века, основатель направления акмеизма, Николай Гумилев. После расстрела в 21 году его имя было вымарано из памяти народа, упоминать его было запрещено. На его родовом гнезде в селе Слепнево Бежецкого уезда, доставшемся еще от прадеда, в советские годы висела табличка «Музей Анны Ахматовой» (это уже в то время, когда саму Ахматову разрешили упоминать - то есть с середины 50-ых годов). Что уж говорить об издании его стихотворений! В годы поздней перестройки известные деятели культуры еще добивались от Суслова (был такой член Политбюро) разрешения на издание некоторых произведений Гумилева. Ну а уж об судьбе Гумилева тогда узнать было практически невозможно. А судьба этого человека поистине удивительна, и без всяких преувеличений - это судьба настоящего русского воина и дворянина!

Начнем с того, что один из ведущих поэтов Серебряного века Николай Гумилев происходит из семьи потомственных военных! Прадед Гумилева - Лев Васильевич Львов - участвовал вместе с Суворовым во взятии турецкой крепости Измаил. В отставку он вышел в чине секунд-майора, что равно званию нынешнего подполковника. Выйдя в отставку, он женился на Анне Ивановне Милюковой, как раз и взяв за женой в приданое деревню Слепнево Бежецкого уезда Тверской губернии. Деревня эта примерно в 20 километрах от Бежецка. Родной дед Николая Гумилева, и отец его матери, Иван Львович, родился уже в Слепневе. 14-летним подростком был помещен в морской кадетский корпус и выпущен гардемарином. Мичманом он воевал с турками в сражении у крепостей Анапа и Варна. За участие в войне Иван Львович был награжден серебряной медалью на Георгиевской ленте и потом уволен со службы в чине лейтенанта. Его сын Лев Иванович (дядя поэта) служил на флоте и стал капитаном 1-го ранга.

По мужской линии отец поэта Степан Яковлевич Гумилев, сын рязанского дъячка, также был военным - судовым врачом. В отставку он вышел прослужив на флоте 26 лет. Степан Яковлевич был награжден двумя орденами Св. Владимира, орденом Св. Анны, орденом Св. Станислава. В отставку он вышел в чине статского советника - это приравнивалось к званию полковника сухопутных войск или капитана 1-го ранга на флоте. Старший брат поэта Дмитрий тоже стал офицером, воевал на фронте в Первую мировую, награжден шестью орденами, умер в 1924 году. То есть все шло к тому, чтобы и Николай стал военным. И это отчасти случилось, но позже. Ну а тот факт, что Николаю с рождения было известно, что такое дворянская офицерская честь, в результате сыграло в его жизни трагическую роль. Орест Высоцкий, незаконнорожденный сын Гумилева, писал об отце: «Поэт Николай Гумилев по своей родословной - истинно русский, он соединял в себе исконную набожность провинциального духовенства и высокое понятие чести, присущее русскому дворянству».

Возможно такому, казалось бы предначертанному, пути помешал врожденная тяга к странствиям и некий дух авантюризма в хорошем смысле слова. Получив классическое образование в Царском Селе, а потом в Сорбонне, он выбирает стезю путешественника и географа. Николай Гумилёв - не только поэт, но и один из первых и крупнейших российских исследователей Африки. Он совершает несколько экспедиций по восточной и северо-восточной Африке и привозит в Музей антропологии и этнографии в Санкт-Петербурге богатейшую коллекцию. Первое свое путешествие он совершает в 1906 году в возрасте 20 лет по восточной части Средиземного моря на Аравийском полуострове. В 1908 году он впервые путешествует по Египту, а в конце года возвращается в Питер.

В 1909 году он отправляется в первую уже полновесную экспедицию - в Абиссинию (нынешнюю Эфиопию). Во время этой экспедиции, длившейся почти полгода, он путешествует по современному Сомали и Эфиопии, которые даже сейчас опасны для путешествия белых людей, о чем мы знаем из ежедневных новостей по телевизору.

По Абиссинии он путешествовал еще раз в 1913 году около полугода в составе экспедиции Академии наук. Это была тяжелая экспедиция, шедшая через Стамбул и Египет в Эфиопию, а через нее в Сомали. Интересно, что во время этого путешествия Гумилев в Хараре (это столица одной из провинций Эфиопии) познакомился с губернатором Тафари Макконеном, который носил титул наследника престола «рас» и впоследствии стал Императором Абиссинии Хайле Селассие I. Интересно это тем, что Тафари Маконен, в отличие от  Николая Гумилева, заочно хорошо известен очень многим молодым россиянам. Это тот самый рас Тафари, который несмотря на то, что был христианином-монофизитом и похоронен в храме Святой Троицы в Адис-Абебе, был обожествлен как Первое воплощение Господа Джа на Земле. На этом базируется все растафарианство как религия свободы. Практически в любом рэгги вы услышите упоминание или рас Тафари, или Джа. Ну а символом растафарианства стал трехцветный флаг Эфиопии. Но это я отвлекся...

В промежутке между первой и второй Абиссинской экспедицией Гумилев женится на Анне Горенко (миру она стали известна под фамилией Ахматова), ставит пьесы в Санкт-Петербурге, издает сборники стихов, издает ряд журналов, основывает «Цех поэтов», создает собственную теорию стихосложения. Ну а вскоре после второй экспедиции, 28 июля 1914 года, начинается Первая мировая война.

И тут мы подходим к главному. Что же кардинально выделяет Гумилева из большого ряда талантливых поэтов начала 20-го века, кроме того, что он отважный путешественник (что, правда, уже само по себе немало)? Да то, что он единственный из целого сонма этих «талантливых» людей практически сразу записался добровольцем на фронт. Это произошло 25 августа - меньше чем через месяц после начала войны! Он был приписан в лейб-гвардию Ее величества уланский полк, входивший в состав 2-й гвардейской кавалерийской дивизии конницы хана Нахичеванского. В «Записках кавалериста», регулярно появлявшихся с февраля 1915 по январь 1916 года в газете «Биржевые ведомости», Гумилев подробно рассказывал о виденном на фронте.

На войне Гумилев проявил себя как настоящий потомственный русский военный. Уже 19 ноября 1914 года состоялось первое сражение. За ночную разведку перед сражением он был награждён Георгиевским крестом 4-й степени. Замечу, что согласно своему статуту Георгиевский крест выдавался за выдающуюся храбрость, проявленную в бою против неприятеля и являлся высшей наградой для солдат и унтер-офицеров. В 1915 году, с апреля по июнь, хотя активных боевых действий не велось, Гумилёв почти ежедневно участвовал в разведывательных разъездах. 6 июля 1915 года началась масштабная атака противника. Была поставлена задача удерживать позиции до подхода пехоты, операция была проведена успешно, причём было спасено несколько пулемётов, один из которых нёс Гумилёв. За это он был награждён Георгиевским крестом 3-й степени, переименован в ефрейтора, а 15 января 1916 года произведён в унтер-офицеры. В сентябре 1916 года поэт героем вернулся в Россию, а 28 марта 1916 года приказом Главнокомандующего Западным фронтом произведён в прапорщики с переводом в 5-й Гусарский Александрийский полк. В апреле 1916 года, поэт прибыл в гусарский полк, стоявший возле Двинска. Однако на этом военная жизнь поэта не закончилась. 8 июля 1916 года он вновь уехал на фронт, вновь не надолго. 17 августа Гумилев был командирован в Николаевское кавалерийское училище для сдачи экзамена на офицерский чин. К сожалению, экзамен по фортификации он не сдал, и вскоре вновь вернулся на фронт и оставался в окопах вплоть до января 1917 года.

Следует отметить, что за период активных военных действий Гумилев несколько раз тяжело болел воспалением легких (замечу, что тогда - это была почти смертельная болезнь. Гумилев вообще с детства отличался слабым здоровьем). Но каждый раз подлечившись, вопреки рекомендациям врачей он возвращался в действующую армию на фронт. Но, кстати, при этом он не прекращал свою литературную деятельность, что для меня означает одно: призванием его была поэзия, а военную службу он нес как полагается истинно русскому человеку в тяжелое для Родины время.

В 1917 году Гумилёв решил перевестись на Салоникский фронт в Греции и отправился в русский экспедиционный корпус в Париж. Во Францию он поехал северным маршрутом - через Финляндию, Швецию, Норвегию и Англию. Прибыв в Париж, проходил службу в качестве адъютанта при комиссаре Временного правительства. О его службе в Париже мало что известно, но существуют предположения, что Гумилев служил в русской разведке. Основанием для такой гипотезы служит то, что на фронте он был разведчиком, и то, что в Париже, и позднее в Лондоне, Гумилев был связан с военным атташе, который, как известно, почти официально возглавляет разведку в другой стране. Более того, в последнее время высказываются предположения, что Гумилев уже во время экспедиций в Абиссинию был кадровым разведчиком (хотя документов, подтверждающих это нет). Но косвенные подтверждения есть. Например, служебная «Записка об Абиссинии», написанная рукой Гумилева представляет собой информационный документ, характеризующий мобилизационные возможности Абиссинии для пополнения войск союзников, она Гумилевым так и названа «Записка относительно могущей представиться возможности набора отряда добровольцев». Подробно и со знанием дела Гумилев излагает мобилизационные возможности абиссинских племен. Записка эта написана Гумилевым на французском языке и, очевидно, использовалась как русским, так и французским командованием.

Вскоре Гумилёв перешёл в 3-ю бригаду. Однако начавшееся разложение армии чувствовалось и там. Вскоре 1-я и 2-я бригада подняли мятеж. Он был подавлен, многих солдат депортировали в Петроград, оставшихся объединили в одну особую бригаду. В 1918 году его устроили в шифровальный отдел Русского правительственного комитета. Там Гумилёв работал два месяца. Однако такая работа не устраивала его, и вскоре поэт вернулся в Россию.

Чтобы подвести некую черту, замечу: все что вы прочитали - это жизнь одного из лучших поэтов 20-го века! Если этого не знать, то даже предположить такое невозможно.

А ведь в судьбе поэта был и еще один момент, навсегда выделивший его из массы талантов Серебряного века. Я имею в виду «Последнюю дуэль в русской поэзии» или «Вторую дуэль на Черной речке». Для тех, кто не в курсе, первая дуэль на Черной речке под Питером состоялась 9 февраля 1837 года между Пушкиным и Дантесом. Чем она кончилась всем известно. Вторая состоялась 22 ноября 1909 года между Гумилевым и другим известным поэтом Серебряного века Максимилианом Волошиным. Таким вот образом Золотой и Серебряный века русской поэзии соединились. Я как то уже упоминал об этой дуэли в посте о Пушкине, и говорил, что представить нечто подобное сейчас просто невозможно.

Подробности этого события мало известны. Гумилеву в тот момент было 23 года, он около года провел в Питере после возвращения из Египта и готовился уезжать в Абиссинию. Волошину было 32 года. До этого момента Гумилев и Волошин вполне приятельствовали и даже больше. Всего за полгода до этого события Гумилев вместе с Алексеем Толстым (автором «Хождения по мукам», «Гиперболоида инженера Гарина», «Петра I») были приглашены Волошиным быть его секундантами на несостоявшуюся впоследствии дуэль с мужем его бывшей возлюбленной (Волошин был вызван). Повторюсь: в марте Гумилев должен был стать секундантом Волошина, а в ноябре они уже с Волошиным стрелялись! Причем Алексей Толстой был секундантом оба раза.

Причина ссоры и вызова на дуэль была с одной стороны вполне традиционной - ссора из-за женщины, но с другой - все-таки необычной. Дело в том, что причиной ссоры стала не просто некая женщина, а одна из самых известных мистификаций в русской литературе - Черубина де Габриак. Более известной мистификацией является только Козьма Прутков. Образ Черубины де Габриак был придуман Волошиным для Елизаветы Ивановны Дмитриевой. Под этим именем она (а скорее: она вместе с Волошиным) писала стихи и посылала их в известные Петербургские журналы, общаясь с издателями только письменно или редко по телефону. При этом ее никто не видел. Благодаря тому, что стихи были действительно хорошими ее имя вскоре стало широко известно. Об истине знали только очень немногие - тот же Алексей Толстой, и Гумилев, знавший Дмитриеву с  1907 года еще по Парижу. К 1909 году сложилась такая ситуация, что у нее был жених, отбывавший воинскую повинность и в дальнейшем ставший ее мужем, сама она безответно и беззаветно любила Волошина, а Гумилев домогался ее любви.

В результате это и привело к дуэли, причем обидчиком был опять Волошин (он публично дал Гумилеву пощечину), то есть на дуэль его вызвал Гумилев. «Весь следующий день между секундантами шли отчаянные переговоры, - вспоминал позже Алексей Толстой. - Гумилев предъявил требование стреляться в пяти шагах до смерти одного из противников. Он не шутил». С большим трудом, под утро, секундантам удалось договориться стреляться на пятнадцати шагах. Но надо было уломать Гумилева. На это был потрачен еще день. Когда Толстой отсчитывал шаги, Гумилев, внимательно следивший за ним, сказал, что тот шагает слишком широко. Толстой снова отмерил пятнадцать шагов, просил противников встать на места и начал заряжать пистолеты. Очевидно, что дуэль имела и символическое значение - мало того, что стрелялись на Черной речке, так еще и на старинных пистолетах. В результате - пыжей не оказалось, никто не догадался их взять. Толстой разорвал платок и забил его вместо пыжей. Возможно это и решило исход дуэли. Толстой в последний раз предложил мириться, но Гумилев перебил его и сказал: «Я приехал драться, а не мириться». По счету «Три!» Гумилев выстрелил, а у Волошина выстрела не последовало. Гумилев с бешенством крикнул: «Я требую, чтобы этот господин стрелял». Волошин проговорил в волнении: «У меня была осечка». «Пускай он стреляет во второй раз, - крикнул опять Гумилев, - я требую этого!» Волошин поднял пистолет, и снова нажал курок, но выстрела не было. Толстой подбежал к Волошину, выдернул у него из дрожащей руки пистолет и, целя в снег, выстрелил. Гашеткой Толстому ободрало палец. Гумилев продолжал неподвижно стоять. «Я требую третьего выстрела». Но секунданты посовещались и отказали...

У этого события было прямое следствие - после состоявшейся дуэли Анна Ахматова наконец согласилась (с четвертого раза!) стать женой Гумилева. Прожили вместе они не очень долго - до 1918 года, но в результате их женитьбы через два года в мир родился новый гений - Лев Гумилев.

Ну и как вы думаете - могло ли быть у такого человека место и будущее в Советской России? Ответ совершенно очевиден. Хотя Гумилев и пытался встроиться в новую жизнь. Стал членом коллегии издательства «Всемирная литература». В 1920 году он возглавил Петроградский отдел Всероссийского Союза писателей. За полгода до ареста создал в Бежецке и возглавил «Союз поэтов». Но разве это могло сыграть какую-то роль, если при этом он не скрывал своих религиозных и политических взглядов? Гумилев открыто крестился на храмы, а на творческих вечерах на вопрос из зала «каковы ваши политические убеждения?» прямо отвечал: «я убеждённый монархист».

Итог таков: в ночь с 3 на 4 августа 1921 года Гумилев был арестован по обвинению в участии в контрреволюционной Петроградской боевой организации. Люди, которые в конце 80-ых в архивах знакомились с документами по этому делу, сообщают, что в деле Гумилева «содержатся лишь документы, подтверждающие недонесение им о существовании контрреволюционной организации, в которую он не вступил». Но теперь уже зная биографию и родословную Гумилева совершенно ясно, что даже если бы он и поддерживал Советскую власть, совершенно невозможно представить чтобы он донес о заговоре, в который его приглашали бывшие сослуживцы-офицеры. Это совершенно не сочетается с понятием офицерской чести, в соответствии с которым жил Гумилев. Правда есть и другие версии, например, что Гумилев был убит, прежде всего, как прекрасный русский поэт, по наводке тех, кто пришел руководить тогда русской культурой и историей. Возможно и так, но суть от этого не меняется: приговор - расстрел, приведенный в исполнение 24 августа 1921 года. Где могила поэта - до сих пор неизвестно. Надо ли говорить, что в 1991 году Николай Степанович Гумилев был реабилитирован.

Читайте
также:

• Бежецк. Часть 1. Шишков. "Человек-добро"
• Бежецк. Часть 2. Аракчеев. Преданный России(ей)
• Бежецк. Часть 4. Две Анны
  
• Бежецк. Часть 5. Лев Гумилев. Пассионарий.